e5b7f8cd     

Никитин Владимир - Вечер Встреч



ВЛАДИМИР НИКИТИН
ВЕЧЕР ВСТРЕЧ
Не совсем пристойная сказка
для семейно-патриотического чтения
Наталье, Аллочке, Леночке,
А также всем остальным женщинам,
Которым я не оказал должного внимания,
О чем не устаю сожалеть
Великие вещи, две, как одна:
Во-первых - любовь,
Во-вторых - война.
Редъярд Киплинг
Все описанные ниже события, лица, действия и обстоятельства
являются целиком вымышленными,
за исключением событий, лиц, действий и обстоятельств,
которые таковыми не являются.
Фрейм 1. Коленька: хлопоты бубновые, пиковый интерес.
238. Так как на войне, а следовательно и в бою мы имеем дело с моральными силами и воздействиями, не поддающимися точному учету, то всегда сохраняется большая неуверенность в успехе примененных средств.
Клаузевиц. "Общая теория боя"
Для меня эта история началась со звонка Коленьки. Вы еще узнаете, что такое Коленька, так что если у вас есть такой знакомый, то просто не берите трубку, когда он позвонит. От души советую.

Мне же тогда никто такого совета дать не мог, и что из этого получилось? Ничего хорошего.
Жил я тогда на работе. Поскольку я не был допущен к ночным работам даже посмертно, то по вечерам закрывал окна боковыми панелями от Хьюлета, звонил в охрану и ставил комнату на сигнализацию. А сам садился за пишущую машинку, переводы делать.

Переводами я тогда и жил. В основном. А если становилось тоскливо, то всегда мог либо принять стакан коньяка, либо проглотить страниц сто пятьдесят любимого своего чтива.

Это была уникальная книжка под названием "Боевое применение авианосцев". Ни один детектив мира не сможет с ней сравниться по числу трупов на страницу. И события, в ней описанные, были судьбами живших когда-то людей, а не бредом профессионального алкоголика, которому срочно нужен аванс от издательства на опохмелку.
И исчезал обшарпанный потолок, и надо мной вдруг оказывалось ясное небо Тихого океана, покрытое легкими белыми облаками, каким оно было в день битвы у атолла Мидуэй. Под этой райской синевой вцепились друг другу в глотки две империи, и тысячи душ кружились в водовороте древней игры, сгорая в великом состязании Воли с Судьбой.

Господь Бог взирал в недоумении с высот своих на то, что чада его возлюбленные, по образу и подобию сделанные, друг с дружкой творят, и в сердцах швырял иногда на стол, скривившись в брезгливой гримасе, пару тузов из шулерского своего рукава, швырял, потому что кроме него уже некому было одних за глупость наказать, а других за доблесть наградить, так чтобы было каждому - свое. И уходили в бессмертие экипажи американских торпедоносцев, погибая один за одним в безнадежной атаке, когда их старые тихоходные машины вспыхивали как спички под пушечными очередями вертких "Зеро". "Донтлесы" капитана третьего ранга О'Лесли с победным ревом моторов выходили из пике над самой водой, а за ними вспухал огненный ад на палубах японских авианосцев.

Бешено лаяли зенитные автоматы, их охваченные ужасом и яростью расчеты задыхались от пороховой гари, и неумолимо вырастали в прицелах силуэты пикировщиков-камикадзе. И клубилась над заливом Лейте дымовая завеса, и сквозь эту завесу и сквозь шквальный дождь эсминцы контр-адмирала Т.Л.Спрэгью (не путать с контр-адмиралом К.А.Спрэгью), шли в отчаянную атаку на крейсера и линкоры адмирала Озава (или, может быть, Куросита - не помню сейчас).
А когда через пару часов я отрывался от книжки и оглядывался вокруг, то убогость интерьера, заставленного бесчисленным электронным хламом, казалась мне куда менее реальной, чем калейдоскоп образо



Содержание раздела